О том, почему лососевых в этом году поймали больше прогноза, и почему рыба с юга ушла на север, рассказал Александр Михеев
Работающие на промысле горбуши и кеты дальневосточные рыбаки этой осенью разводят руками. Мало того, что рыбы пришло значительно больше, чем обещали ученые, так она еще и ушла с традиционных мест вылова в северные районы. Отработав горбушовую путину, взяв более 70 тысяч тонн рыбы при прогнозе в 43 тысячи тонн, они теперь с замиранием сердца ждут результатов путины кетовой. О том, что происходит в голове у сахалинских лососей корр. ИА SakhalinMedia поговорил с и.о. директора Сахалинского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (СахНИРО) Александром Михеевым.
— Александр Аркадьевич, расскажите для начала, какие задачи СахНИРО решает до, во время и после путины?
— Самая первая наша задача в том, чтобы написать прогноз того, сколько рыбы вернется через год. Причем пишем мы его почти за год до самого сезона лова, и процедура эта достаточно длительная и многоэтапная. Собственно, это наша главная задача.
Когда начинается сама путина – наша задача уже в том, чтобы оперативно реагировать на те неожиданности, которые происходят на местах, на ошибки этого самого прогнозирования, просто по участию в научном обосновании рекомендаций по регулированию процесса вылова. Мы по запросам например от Росрыболовства предоставляем научное обоснование по тем или иным темам, проводим дополнительные исследования. Это второй круг задач.
И третий круг задач – это разбор полетов, который нам в этом году еще только предстоит. По итогам всей путины мы будем делать выводы и обсуждать. И, похоже, что в этом году нам будет что обсудить.
— Что вы имеете ввиду?
Рыба в этом году удивила не только нас, но и вообще всех дальневосточников. Камчадалы и Хабаровчане не ожидали такого количества горбуши. Может быть, это прозвучит как хвастовство, но из всех регионов у нас прогноз был одним из самых точных. В нашей науке принят такой стандарт по точности прогнозирования – до 25% в плюс и минус. Так вот наши корректировки были на границе этого коридора — 26%. И эта корректировка была освоена на 99%. В других регионах рыбы пришло до 10 раз больше, чем они ожидали. Хотя внутри восточно-сахалинской подзоны мы не угадали. На северо-восток пришло больше рыбы, чем мы думали, а на юг, и особенно в Аниву – значительно меньше.
— Что же произошло с рыбой? Почему она так себя повела?
— Точного понимания сегодня нет ни у кого. Есть различного рода гипотезы и научные спекуляции — в хорошем смысле слова. Все свои размышления Эйнштейн называл спекуляциями. Когда мы готовили прогноз на этот год мы стояли перед довольно сложной дилеммой.
“Лососевая путина-2016” на Сахалине и Курилах обещает рекорд по уловам кеты
Дело в том. Что у нас есть разделение между генерациями четных и нечетных поколений горбуши. Согласно ему, количество особей в поколениях нечетных лет существенно выше, а четных лет – ниже. Этому пока нет точно объяснения, но так действительно сложилось на Сахалине. Мы это наблюдаем уже много лет.
Серьезные наблюдения у нас ведутся с начала 70-х годов, а это почти 40 лет истории наблюдений. И за этот период лет уже вырисовываются некоторые закономерности, которые позволяют строить предположения. И мы когда делали прогноз на этот год, поняли, что, с одной стороны, год то у нас должен быть малочисленный. Наши стандартные методы показывали если не самый низкий возврат за историю, то на уровне 43 тысяч тонн, как мы в итоге и спрогнозировали.
Для такого прогноза мы использовали данные по скатившейся. То есть мальками, которые уходят в море, и рыбами, которые возвращаются через полтора года. На самом деле эта связь работает далеко не всегда. Горбуша проходит в океане тысячи километров. Она проходит разные среды, реки, прибрежные воды, море, океан, потом назад — через целую цепь экосистем. И в пути с ней может много произойти.
Но одновременно мы обнаружили интересную динамику вылова. Закономерность проявилась в том, что пять солнечных циклов подряд в период максимума солнечной активности происходит сбой в динамике количества рыбы. То есть, если в течение 10-12 лет зависимость между скатившимися мальками и вернувшимися рыбами является приемлемой и позволяет строить прогнозы, то в моменты повышения солнечной активности происходят резкие изменения. Четный год может стать многочисленным, а нечетный — малочисленным.
И вот активность 2014 года у нас проявилась в 2015 году — был неожиданный провал в поколении высокой численности. И главное — горбуша повела себя неожиданно: она вся вылавливалась в северных районах. Это касается не только Сахалинской области, но и всего охотского моря. В такой ситуации нам сложно было остановиться на конкретной цифре в нынешнем прогнозе. Но вот этот анализ солнечных вспышек позволил нам выйти на прогноз до 100 тысяч тонн.
— При этом окончательный прогноз был все же на 43 тысячи?
— Мы докладывали, что у нас есть два сценария: осторожный – на 43 тысячи тонн, и оптимистичный – до 100 тысяч тонн, с гарантией 75 тысяч. И хотя в итоге у нас приняли первый сценарий, по факту получился второй — 76 тысяч тонн с копейками в этом году мы поймали. Вся проблема в том, что нет точного понимания механизмов, которые к этому ведут.
Мы попробовали с помощью моделирования посмотреть, с чем это может быт связано. Есть гипотеза, что во время повышения солнечной активности происходит резкое сокращение емкости среды, через которую проходит рыба, пока гуляет в океане. И могут происходить флуктуации численности, высокая активность — численность падает, низкая активность – растет.
Если говорить про пространственные смещения рыбы, то мы думаем, что это связано с температурой. И в прошлом году, и в текущем наблюдались температурные положительные аномалии в южных районах, а эта температура некомфортна для горбуши.
В 94 году я как раз лично наблюдал подобный феномен. Я тогда участвовал в экспедиции с ТИНРО, мы занимались учетом скатившихся мальков, потом выдвигались в Охотское море и смотрели, как повзрослевшая рыба идет к берегам. И тогда возник сильный перепад температур воды у берега, отчего рыба не шла в воду выше 18 градусов. Она стояла на отдалении от берегов, а рыбаки обрывали телефоны и спрашивали: “Ну, где же вся рыба?”. И когда этот теплый фронт рассосался – рыба ринулась к берегу.
Лососевая путина на Сахалине развивается по позитивному сценариюЛитературные данные также говорят о том, что действительно есть пределы ее “биологической толерантности”, то есть условий, в которых рыба себя хорошо чувствует. А у нас на юге все температуры были 20-22 градуса. Это в заливе Анива, частично в заливе Терпения. В Макаровском района выходы холодных вод позволяли поддерживать комфортную для рыбы температуру. А больше всего улова было в Поронайском районе. Но подчеркну, несмотря на то, что вроде бы влияние температуры тут кажется очевидным, все это пока тоже спекуляции. Нам нужно больше подтверждений, так как пока у нас всего два примера.
— А какие сейчас прогнозы по ходу кеты?
— Начнем с того, что порядка 7 тысяч тонн из прогнозируемых 49 они были выловлены еще до начала путины в качестве прилова. То есть 1/7 часть всего прогноза была выловлена заранее. Сегодня мы подошли уже к половине нашего прогноза. На Итурупе и на северных Курилах рыба идет хорошо, там отстают пока южные районы. В целом, мы ждем что мы свой объем возьмем, оснований для беспокойства у нас нет.
Нужно сказать, что последние два года у нас возвраты кеты находятся на историческом максимуме. В прошлом году мы уже побили один рекорд, а в этом году ждем, что снова выловим больше. Сейчас промысел кеты тоже в основном сосредоточен в северных районах, а юго-запад пока отстает. Хотя, там это могло быть связано с тем, что там поздно РУЗы поставили.
Как говорят рыбаки, да и наши специалисты подтверждают, рыба шла в русло непосредственно из океана, почти перпендикулярно береговой полосе, а не двигалась вдоль берега, где ее ждали с сетями. При этом с установкой РУЗов в этом году у нас была целая эпопея. Если в прошлом году частные заводы могли установить их до начала промысла, то сегодня уже все не так просто.
Прокуратура требовала документы, на основании которых принимались решения об установке, а таких документов просто никогда не было.
Раньше определить замор было легко – рыба перевернулась, и всем стало понятно – замор. Сейчас не так. Теперь нужно еще доказать, что она не просто любит полежать на спине, а действительно сдохла.
Поэтому потребовалось большая работа, чтобы выработать критерии заморного явления, и только недавно мы отработали всю процедуру, на основании которой мы можем рекомендовать установку.
Как только РУЗы поставили – сразу пошел лов. При этом нас сильно удивляет северо-запад. Там слишком высокие уловы лососевых, которые мы пока не можем объяснить. Туда еще и добраться непросто, наш наблюдатель как раз пытается лично приехать на место. Но пока мы даже не смогли получить своевременно анализы рыбы, что понять, она вообще сахалинская или нет. Ведь в северных речках нет рыбоводных заводов, а предполагать больше количество дикой кеты оснований нет. Однако, это нам позволило выловить уже более 20% от прогноза.
На северо-востоке тоже ловят, хотя заполнение сетей пока слабое. Правда, это скорее всего не связано напрямую с обилием возврата. Причиной может быть и браконьерство, и многие другие факторы. Чтобы дать рыбе свободно проходить вдоль берега, мы там ввели некоторые ограничения, в том числе по орудиям лова.
Источник: SakhalinMedia