Мурманчанам вряд ли надо представлять Вячеслава Зиланова. Профессор, почетный гражданин Мурманской области, заслуженный работник рыбного хозяйства России. А еще – председатель Координационного Совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна, член Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса России и автор многочисленных статей, книг о проблемах рыбной отрасли. А также – признанный не только в РФ, но и за рубежом эксперт по морскому международному рыболовству.
Сегодня Вячеслав Зиланов – наш собеседник. В это сложное не только для рыбной отрасли, но и для всей экономики страны время корреспондент “МВ” задал ему ряд вопросов на самые злободневные темы. Как и всегда, разговор с Вячеславом Зилановым вышел откровенным, динамичным и обстоятельным.
ПРИНЦИП ИЛИ ЕСТЬ ИЛИ ЕГО НЕТ
– Вячеслав Константинович, как вы оцениваете нынешнюю обстановку в рыбной отрасли страны в целом и на Северном бассейне в частности?
– Если брать в целом по России итоги работы за 2014 год, то общий вылов, по оперативным данным составил 4,2 мил. т, что ниже на 2 процентов в сравнении с 2013-м. Выпуск пищевой рыбной продукции сохранился на прежнем уровне, финансовые результаты в отрасли поднялись – за счет роста ценового механизма. Потребление рыбопродуктов населением страны осталось на уровне прошлого года – около 22 кг на человека в год. Можно подытожить: на российском уровне отрасль находится в несколько неустойчивом равновесии. Что же касается Северо-Западного федерального округа вылов, вместе с выращенной в аквакультурных хозяйствах рыбой, составил 1,3 миллиона тонн. В этом объеме Мурманская область занимает лидирующее положение – рыбаками добыто около 680 тыс. т. Что особенно отрадно, растет денежное выражение промысла. Если ранее мы рассчитывали, что общий объем добычи и услуг в рыбной сфере достигнет за год 30 миллиардов рублей, то это было бы прекрасно! Сейчас этот показатель подходит к 40 миллиардам. И еще один очень хороший результат: мы стали лидерами в области аквакультуры. До недавнего времени пальму первенства тут держала Карелия, но мы обогнали их за счет работы рыбных ферм таких компаний, как “Балтийский лосось”, “Русский лосось” и других.
– А как дела у береговых предприятий?
– Тут, к сожалению, итоги не столь оптимистичные, поскольку рыбопереработчикам, как всегда, не хватает сырья. Есть и другие трудности, но имеются и резервы и прежде всего в прибрежном рыболовстве. Это, к примеру, использование в переработке водорослей (объемы могут быть более 100 тысяч тонн в год). И хотя сегодня вся прибрежка сосредоточена на лозунге – “Больше добыть трески и пикши!” Есть еще пласт неиспользованных ресурсов, которые бы могли вдохнуть в береговые предприятия переработки новую жизнь. Это – и мойва, и пинагор, и сайка, и навага, и песчанка, и многое другое. Определённый резерв для рыбопереработки является и сырьё рыб из рек, озер Кольского полуострова, так же объекты аквакультуры: семга и форель. Нельзя сбрасывать со счетов и поставку сырья от рыбаков, граничащих с Мурманской областью, государств – Норвегии, Финляндии, да и Швеции. Не вечно же будут продолжаться “санкции и антисанкции”.
– Сегодня все чаще в Росрыболовстве и Минсельхозе России звучат призывы «модернизировать исторический принцип распределения квот. Он действительно в этом нуждается?
– Когда я слышу подобный вопрос, во мне сразу начинает бунтовать оставшийся с давних пор постулаты ученого. Ну как можно модернизировать принцип? Принцип или есть, или его нет. Это как не бывает осетрины второй свежести! Ну а что касается подобных инициатив? Анализ тех предложений, которые поступали в последние два года, показывают, что все направлено в открытой или скрытой форме к переделу рыбных ресурсов. Сейчас, в соответствии с Федеральным законом о рыболовстве, выстроена система строгого наделения пользователей долями, квотами, по историческому принципу (то есть, учитывается, история вашего вылова за последнее 9 лет и вы получаете среднюю величину на следующее десятилетие). Причем размер квот определяет не чиновник, все заложено в компьютере и никто не может отнять у фирмы даже десятую долю процента или намекнуть на взятку – все распределяется автоматически. Уверен – такая система не устраивает ряд новых – старых чиновников и их друзей, которые хотели бы покормиться вокруг рыбы. Вот и придумывают различные “модернизации” исторического принципа. К примеру, поступает в Росрыболовство предложение: давайте отдадим приоритет в наделении квотами перед всеми другими пользователями прибрежке. И будем ежегодно повышать ее квоту на 20 процента. А почему? – спрашиваем мы. Аргумент такой: они доставляют улов на берег, а океанисты нет. Но это не так! 260 тысяч тонн мороженой рыбы, консервов, филе было завезено в прошлом году в Мурманский рыбный порт. Так вот, большая часть этой продукции оказалась не востребована внутренним рынком. К примеру, филе трески, и другие продуктов высокого качества и стоимости большого спроса не имели. Причина – нынешние социально-экономические условия, когда платежеспособность населения падает. Что же касается предложения постоянно повышать прибрежке квоту, так для этого ее нужно у кого-то отнять. А свободных ресурсов нет. Все посчитано до грамма.
Необходимо заниматься не “модернизацией” исторического принципа, а приложить максимум усилий на федеральном уровне по снятию чрезмерного пресса контрольных органов все уровней, которые уже не один год ” кошмарят” рыбаков. Вот где достойное место приложения творческой энергии служивых Минсельхоза и Росрыболовства.
ДАЖЕ МЫШЬ НЕ ПРОСКОЧИТ
– Вячеслав Константинович, есть ли, по вашему мнению, скрытые резервы в рыбной промышленности региона?
– Это, прежде всего вовлечение недоиспользованных и совсем неиспользуемых биоресурсов, о чем мы говорили выше. И использование в рыбопереработки определенного количества выращенной у нас семги и форели, а также рыбы рек, озёр Кольского полуострова. Большим подспорьем для береговой переработки могло бы быть сырьё из соседних с нами стран: Норвегии, Финляндии, Швеции. И еще очень большой скрытый резерв – решение вопроса по незаходным судам. К сожалению, он решается годами. А ведь сегодня только в Мурманской области и на Северном бассейне это78 рыболовных судов. Часть из них куплена или построена за рубежом, часть прошли там модернизацию или ремонт. Речь идёт – о самых современных и высокопроизводительных кораблях. Они не могут ошвартоваться у родного мурманского причала, потому что для этого надо уплатить НДС и таможенную пошлину – всего 23 процента от общей стоимости судна, (представьте, если его стоимость зашкаливает за 50 миллионов евро!). У судовладельцев таких средств нет, а брать их в кредит по тем процентным ставкам, которые существуют это верный путь к разорению. В результате эти суда ловят рыбу, используют нашу квоту, несут российский флаг, собственники – российские фирмы и граждане РФ, а снабжаться, разгружаться, обслуживаться они заходят в иностранные порты – большей частью в Норвегию. В результате чего ежегодно там остается 6-7 миллиардов рублей. Наш же мурманский порт остается без них. А как бы оживилась вся береговая инфраструктура, начиная от судоремонта и заканчивая поставками рыбы на береговые предприятия, если бы суда получили статус заходных! Противники решения этого вопроса, кстати, тоже имеются. Говорят: пусть судовладельцы платят, что положено – это даст казне разово где-то, в общем 4-5 миллиардов. Но они десятки лет не заходят, и эти мифические деньги уплывают все равно. А ведь при заходе в наш порт ежегодное поступление дополнительных налогов, составило бы 600-700 миллионов рублей. Кроме того снабжение, ремонт, другие услуги приносили бы в оборот области те же 6 -7 милд. рублей, что остаются сейчас за рубежом. Дополнительно может быть создано до 1,0 тыс. рабочих мест. Здесь имеется, что не менее важно, и социальная составляющая. Ведь заходя в свой родной порт, рыбак чаще будет, видится с семёй, общественность реально увидит современные рыболовные суда.
– Столько лет боретесь… Уже, наверное, руки опускаются?
– Нет, конечно. Сейчас, по настойчивой просьбе рыбаков и губернаторов приморских регионов (ведь только на Дальнем Востоке таких незаходных около 60 судов!), подготовлен проект Федерального закона, который эти платежи снимает, если суда будут заведены до 1 января 16 или 17 года (точно пока не решено). Возражает, в основном, Минфин РФ. Причина, по их аргументации – те самые “выпадающие” налоги. Но ведь эти налоги так и не придут в Россию, если проблему не разрулить.
Кстати, Дмитрий Медведев, будучи президентом страны, в 2010 году посетил порт Мурманск. Он побывал на кораблях компании “Робинзон” и, беседуя с судовладельцем, капитанами, проникся этой проблемой. И еще тогда дал указание ее решать.
– Но воз и ныне там?
– Увы. Губернатор Мариной Ковтун при поддержке нашего рыбацкого сообщества требуем от федеральных властей ускорить согласование этого закона. В ответ от руководства Минсельхоза, Росрыболовства получаем просто “отписки” типа: согласовываем, изучаем… А я, как человек имеющий опыт бюрократической работы в органах российского и союзного значения, уверен: пока Президент Владимир Путин или Председатель правительства Дмитрий Медведев не соберет всех кто возражает против этой поправки в законодательную базу, а также тех, кто за нее, и не скажет:”Все прекращаем это бумаготворчество, вносим закон и точка!” – ничего не изменится.
– Больше нет скрытых резервов?
– Есть. Вспомним Постановление правительства РФ, обязывающее наших рыбаков везти выловленную в районе Шпицбергена рыбу в порты России. В результате каждый корабль и сегодня теряет на переходах более 4-5 суток. Два дня переход в порт, столь же обратно, да еще время на выгрузку. Затраты рыбаков на эту “блаж.” чиновников продавивших такую “схему” обходится в 1-1,5 милд. рублей в год. Вся эта сумма ложиться на стоимость продукции. К тому же область налогов теряет не менее 60 – 80 мил. рублей. Рыбаки просят не один год: введите поправку! Ведь в Законе о рыболовстве сказано, что доставка рыбы в российской порт должна осуществляться только из районов российской экономической зоны. Почему же для мурманских промысловиков такое обидное исключение? Но нам из Москвы отвечают: а вдруг кто-то решит, в этом отдаленном районе, браконьерить?! Так вот, ответственно заверяю: тот контроль, который ведется в этой зоне со стороны норвежцев и наших федеральных пограничников, настолько силен, что там даже мышь не проскочит. Так что если эта мера будет снята, то рыбопромышленники существенно уменьшат себестоимость своей продукции.
Существенным резервом является и надлежащее обеспечение рыбопромыслового флота научно обоснованной информационно – поисковыми сведениями в традиционных районах лова, с тем, чтобы промысловик меньше тратил времени на поиски наиболее производительных районов лова. Определённый резерв это организация перспективной разведки, как государственно – частного партнёрства, по поиску новых районов и объектов промысла в Северной Атлантики и Северной части Тихого океана. Эта тема, заслуживает отдельного серьёзного обсуждения и к ней, мы обязательно вернёмся в ближайшее время.
ЧТО МАНИТ КИТАЙЦЕВ В АРКТИКУ?
– Вот уже более чем полугода, рыбная отрасль, как и многие остальные, работает в условиях политических санкций. Как Вы оцениваете сложившуюся ситуацию?
– Давайте уточним. Санкции ни одно государство или группа государств не имеет полномочий вводить против другого государства в соответствии с международным правом, если на это нет решения Совета Безопасности ООН. А по санкциям в отношении к России, Совбез не принимал никаких подобных решений. Следовательно, так называемые введенные санкции – это противоправный акт по отношению к суверенному государству, каковым является Россия. Видимо, понимая уязвимость своей позиции, ряд государств, таких, как Европейское Союз, называют это стыдливо “ограничительные меры”, что сути не меняет. Ведь эти меры затронули целый ряд вопросов, как на политическом, так и на экономическом уровне, плюс банковскую структуру. В этой связи Россия была вынуждена принять антисанкции, которые в соответствии с международным правом государство может ввести, поскольку защищает свои национальные интересы. Но мое твердое убеждение, что как санкции, так и антисанкции не способствуют развитию отношений особенно в области рыболовства, и особенно в таком стратегически важном районе, как Арктика. Наш флот ведет промысел в Северо-Западном секторе Арктики. У нас выстроены и развиваются добрососедские отношения, прежде всего с Норвегией, с Фарерскими островами, Гренландией (Дания), Исландией и другими. Мы совместно ведем исследования, вместе определяем запасы, рука об руку вводим меры регулирования, согласовываем свои действия и при контроль за их соблюдением. А введение санкций и антисанкции в области именно рыбного хозяйства чреваты коррозией и разрушением мер доверия. И тут надо сделать все возможное, чтобы и санкции и антисанкции в области рыболовства были, как можно скорее отменены, особенно с соседними с нами государствами. Мы за то, что бы наши отношения были вне санкций. В целом же на международном уровне должна быть принята норма запрещающая применять санкции и антисанкции в области продовольствия, так как такие меры антигуманны против человечества.
– По сообщениям в прессе, в мае должен состояться IV Всероссийский Съезд работников рыбного хозяйства. Как вы считаете, он состоится? Ведь рыбаки страны его очень ждут.
– Действительно руководитель Росрыболовства Илья Шестаков подтвердил, что он готов участвовать в проведение этого Съезда. Однако, с момента его встречи с рыбацким сообществом, где и мне довелось присутствовать, условия изменились, и сроки окончательно не определены. По имеющимся у меня данным, 1V-й Всероссийский Съезд работников рыбного хозяйства может состояться в конце 2015 года. Наша задача, подвести на нем итоги работы отрасли за прошедшие три года и наметить пути решения самых актуальных проблем в изменившихся экономических условиях.
– Вячеслав Константинович, вас часто приглашают на международные форумы по вопросам рыболовства, включая и по проблемам Арктики. Совсем недавно, в январе, вы вернулись с такого мероприятия из Шанхая. Но ведь Китай – не арктическое государство. Чем же вызван интерес этой страны к рыбному промыслу в арктических широтах?
– Да, в последние два года я был серьезно вовлечен в решение рыболовных проблем в Арктике. Вызвано это, прежде всего тем, что пять приарктических государств – Россия, Норвегия, Гренландия в лице Дании, Канада и США заинтересованы в том, чтобы здесь рыболовство велось на строго научной основе. А также, чтобы не было условий, при которых возможно вести нерегулируемый, незаконный и несообщаемый промысел. Так называемый – “ННН” промысел. Сегодня в Арктике сложилась весьма неопределённая обстановка. Дело в том, что в Арктическом секторе, за пределами объявленных 200-мильных зон, в центральной части Северного Ледовитого океана образовался открытый район для рыболовной деятельности. Я его называю условно – “ледовый мешок”, потому что на протяжении всего существования Арктики за исключением последнего десятилетия этот центральная часть была полностью покрыта льдами. Его площадь огромна – 2,8 мил. кв. км, это почти две площади Баренцева моря. Но в связи с потеплением климата, район начал освобождаться ото льдов. И одна его треть практически уже свободна от него, и доступна для рыболовства.
– А рыба там есть?
– Хороший вопрос! Возможность богатых рыбных скоплений там весьма вероятна. Там может быть сайка, мойва и другие объекты. К примеру, когда мы выходили с исследованиями в Антарктику, то не знали что встретим там в промысловых объёмах таких рыб, как ледяная, нототения, сквама и другие. Так вот в том “ледяном мешке” возможно, кроются немалые рыбные запасы. Сейчас международное сообщество, прежде всего пяти приарктических государств, провело несколько конференций, где вырабатывалась рыболовная политика именно по отношению к этой открытой части. Тем более, что она уже привлекла внимание и не арктических стран. Этим районом заинтересовался Китай, Южная Корея, даже Арабские Эмираты. Безусловно, их прежде всего привлекают запасы углеводородного сырья на шельфе Северного Ледовитого океана. Но и запасы морских живых ресурсов не следует сбрасывать со счетов. Что же касается Китая, то напомню, эта страна на современном этапе своего развития является к тому же мировым рыболовным лидером. Общий объем вылова и производства аквакультуры составило 57,2 мил. т. в год! При этом морской промысел дол 16,1 мил. т, а аквакультура – 41,1мил. т. Китай, по существу “принял” все советские отдалённые районы промысла в Мировом океане, которые мы «оставили» в годы перестройки и вхождения в капитализм. Китай идёт дальше, заинтересовавшись даже Арктикой. Он уже провел несколько экспедиций на своем дизельном ледоколе в Северном Ледовитом океане и осуществил там дополнительные биологические исследования. То-есть, район их весьма и весьма заинтересовал. Ну а в наших, российских интересах – прежде всего стремление, что бы промысел там развивался только на научной основе, и только после проведения широкомасштабных исследований. Убежден, что определяющую роль в арктическом рыболовстве должна, конечно, занимать и Мурманская область, раз уж мы – ворота в Арктику. Без участия России и Мурманской области, в частности, никакие серьезные вопросы там решаться не должны.
Беседовала Нина Антонян
Мурманский вестник