Эксперты оценили тенденцию возрождения морских огородов на Дальнем Востоке
Потенциальная успешность аквакультуры в России практически гарантирована самой природой, и её плачевное состояние можно объяснить только тем, что бизнес всегда находил более простые способы получения дохода. Сегодня, наконец, эти перспективы могут воплотиться в реальность – отрасль вышла из многолетней стагнации и быстро пошла в рост: этому способствует законодательная база и господдержка развития, более того – в неё готовы серьёзно инвестировать китайские бизнесмены. Таким образом, две из трёх составляющих (по Марксу) прибавочной стоимости – земля и капитал – уже есть, осталось где-то найти труд.
МЕДЛЕННЫЙ РАЗГОН
Марикультура (и, шире, аквакультура) в России – отрасль с трудной судьбой: по укладу относящаяся скорее к сельскому хозяйству, чем к рыбалке, но входящая в сферу ответственности Росрыболовства, она всегда оставалась по отношению к промыслу на вторых ролях, как в части выделения акватории, так и в нормативно-правовом регулировании. Закон об аквакультуре, официально принятый еще в 2013 году, до последнего времени практически не работал, участки под марикультуру не выделялись, как говорят сами фермеры – из-за лоббирования рыбаков, которым те же места нужны под промысел. Первопричиной разногласий считается запутанный режим управления прибрежной зоной, на которой сосуществуют порядка 10 видов пользования, как правило, находящихся друг с другом в конфликтных отношениях. Постоянно изменялась и правовая база: если после принятия закона участки выделялись под проекты, то позже их стали распределять по конкурсу, потом под инвестиции и по результатам аукционов.
В Европе, Азии и в США аквакультура – огромный бизнес с миллиардными оборотами и десятками млн тонн производства товарной продукции. Культивируется всё, что можно съесть – рыба, моллюски, водоросли, ракообразные. В СССР первое решение о развитии марикультуры было принято ещё в 1961 году, а первые фермы появились в 1972-м. Побережье южной части Дальнего Востока, главным образом, Приморского края, имеет очень неплохие природно-климатические характеристики для культивирования деликатесных трепанга и гребешка, чем в советское время пользовались: в 1980-е годы наиболее известным морским хозяйством Приморья была гребешковая плантация около села Глазковка в Лазовском районе. Кроме морских огородов, были и пресноводные – например, выращивание рыбы в рисовых чеках в районе озера Ханка. В 1990-е годы большинство хозяйств закрылось, и до последнего времени аквакультурой мало кто занимался, как из-за трудностей с участками, так и из-за необходимости длинных инвестиций: средняя гребешковая плантация в первые четыре года требует вложений примерно по 20 млн рублей ежегодно, и только на пятый-шестой год появляется урожай.
РЕЗКИЙ СТАРТ
В текущем году, по отзывам участников рынка, дело наконец сдвинулось с мертвой точки, и несколько десятков участков уже выставлены на аукционы. Росрыболовство объявило торги на 260 участков в 28 тыс. га, еще 570 на 41 тыс. га ведутся подготовительные работы для организации аукционов. Тем не менее, проблем у мореводов много, их обсуждению на ВЭФ была посвящена специальная секция «Аквакультура: первые шаги новой индустрии». Модератор секции Эдуард Климов (медиахолдинг «Fishnews») констатировал неплохие темпы роста объема производства хозяйств – 220 тыс. т в 2017 году, на 7% больше прошлого года. Наиболее высокие темпы роста отмечены в Приморском крае.
Глава Росрыболовства Илья Шестаков обозначил аквакультуру как важнейшее стратегическое направление, у которого на Дальнем Востоке большое будущее, и отчитался о распределении под аквакультуру в российских водах 500 тыс. га акватории, из них около 60 тыс. га – в Приморском крае. Помимо плантаций, в регионе (на Сахалине и Камчатке) актуальна т.н. пастбищная аквакультура – искусственное выращивание мальков рыбы с последующим выпуском в естественную среду обитания. В этой части Росрыболовство намерено завершить принятие закона по формированию участков для уже существующих заводов. К 2030 г в стратегии развития аквакультуры запланировано получить 100 тыс. т продукции в морских хозяйствах, в основном, дальневосточных, и 600 тыс. т – от хозяйств, работающих на внутренних водоемах. Государство ожидает от отрасли 36 млрд рублей ежегодных поступлений в ВРП и создания 12 тыс. рабочих мест. Для достижения таких показателей необходимо повысить продуктивность плантаций (сегодня она составляет в среднем 60 кг/га при нормативе 1 т/га). Развитию отрасли мешает целый ряд серьезных проблем, среди которых – отсутствие технологий и подготовленного персонала, источников посадочного материала. Всё перечисленное приходится импортировать.
НИЧЬЯ ВОДА
Одна из основных проблем – браконьерство: местные жители переключились с добычи дикого трепанга и гребешка, выбитого на побережье в 90-е годы, на ограбление плантаций, совершая на них набеги, как только молодь в садках достигает товарного размера. Браконьерством эта противоправная деятельность, строго говоря, не является, поскольку изъятие ресурсов (то есть, воровство) происходит не с особо охраняемых территорий, а с частных ферм.
Валентин Богуславский («Нереида») рассказал о том, что полиция, которую пользователи участков зовут на помощь, часто бессильна. Даже задержав воров с поличным, она не может конфисковать плавсредства и орудия лова, так как злоумышленники идут на дело на чужих лодках, а из-за недооцененности биоресурсов оценка ущерба производится по минимальной стоимости, вследствие чего у правоохранительных органов не появляется оснований для возбуждения дела о краже. У прибрежной зоны, отметил г-н Богуславский, несмотря на множество пользователей и регуляторов, нет специального ответственного контролера (типа береговой охраны), поэтому ни полиция, ни ФСБ, ни морская инспекция не считают в полной мере прибрежные воды своей зоной ответственности.
Александр Ефремов («Доброфлот») охарактеризовал браконьерство как социальную проблему, порожденную отсутствием у местного населения других источников дохода, и предложил решать её «вытеснением» более цивилизованными формами хозяйственной деятельности – развивать аквакультурный бизнес и привлекать жителей прибрежки в качестве наёмных работников: когда в хозяйствах будет задействована критическая масса населения, браконьерство пойдет на спад.
Руководитель Росрыболовства отметил также несовпадение интересов марикультуры и природоохранного законодательства – это проявляется при расчетах наносимого ущерба, этот вопрос обсуждается с Министерством природных ресурсов. Роман Витязев (Дальневосточный союз предприятий марикультуры) отметил проблему вхождения части акватории, пригодной для марикультуры, в границы ООПТ, около 80 тыс. га сейчас исключены из хозяйственного оборота, тогда как во времена СССР они использовались. Речь идёт о прибрежной акватории Морского заповедника в заливе Посьет, где запрещена экономическая деятельность, в том числе, и по разведению гидробионтов. В 1974 году, по утверждению г-на Витязева, эти воды были выведены из-под контроля военно-морского флота в целях воспроизводства биоресурсов. Сегодня бизнесмены ведут переговоры с органами власти и академией наук о получении разрешения на использование акватории для плантаций, для чего согласны принять ограничения по видам культивируемых гидробионтов.
ГДЕ ВЗЯТЬ ОГОРОДНИКОВ
Ещё одна важная проблема – кадры: сегодня в Приморье 77 предприятий аквакультуры, в связи с доступностью участков их число быстро растёт и вскоре может достигнуть нескольких сотен. Но специалистов по разведению гидробионтов не хватает – из местных вузов их готовят только Дальрыбвтуз, качество этой подготовки устраивает далеко не всех работодателей. Плантациям нужны технологи, управленцы, бухгалтера, юристы; нужны курсы повышения квалификации для мореводов. За постсоветское время почти все компетенции в этой области были утрачены, поэтому в отсутствие своих специалистов приходится нанимать китайских, у которых есть и опыт, и технологии. Но, как справедливо заметил г-н Шестаков, в российской аквакультуре должны быть свои специалисты и собственный опыт в
В какой-то мере изменить положение дел к лучшему должен создаваемый на о. Попова центр марикультуры ТИНРО, где будут отрабатываться технологии разведения трепанга и ламинарии. Вопрос подготовки кадров требует решения на уровне края – например, несколько лет назад полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, в качестве председателя наблюдательного совета ДВФУ дал указание организовать в университете центр компетенций по марикультуре. Ничего подобного в структуре ДВФУ пока не появилось, хотя такой центр, созданный на базе Школы естественных наук совместно с ИБМ ДВО РАН, включающий и научную, и учебную составляющую – в виде специализированных программ для абитуриентов и курсов повышения квалификации для работников хозяйств – выглядел бы здесь вполне органично.
ЦИФРОВАЯ МАРИКУЛЬТУРА: РИСУЕМ ПО ВОДЕ
Цифровизация стремительно входит в повседневную хозяйственную практику, аквакультура не осталась в стороне – на секции обсуждались несколько аспектов применения электронных сервисов. Ветеринарная сертификация продукции осуществляется при через систему «Меркурий» Россельхознадзора – правда, как заявил Валентин Богуславский, если в прошлом году ветэкспертиза стоила 3,5 тыс. рублей и занимала три дня, то после введения «Меркурия» почему-то стала стоить 30 тысяч и проводиться 6 дней и более, что создаёт большие трудности для компаний, торгующих живой продукцией. Роман Витязев отметил полезность участия пользователей в первых шагах цифровизации отрасли, поскольку это позволяет корректировать систему под их запросы. В частности, он предложил дополнить «Меркурий» специальным разделом по учету посадочного материала, выращивания и изъятия товарной продукции, а также совместить её в режиме «одного окна» с порталами ФНС и Росрыболовства: это позволит пользователю вносить с компьютера данные, заполнять акты выпуска молоди, получать ветсертификаты, которые будут автоматически поступать в Росрыболовство. Это, по мнению г-на Витязева, облегчит работу и избавит обе стороны, пользователей и регулятора, от кипы бумаг и перегруженной отчетности.
Александр Ташинцев (Фонд развития Дальнего Востока) представил участникам новый интерактивный интернет-сервис по подаче заявок на участки и проведению аукционов в электронном виде. При помощи этого сервиса инвестор сам может определить нужный район, выделить по координатам участок, откорректировать его площадь (от 100 до 5000 га) и направить заявление на получение участка в Росрыболовство, где есть регламент обработки таких заявлений. Одновременно с формированием границ участка происходит выставление его на электронный аукцион. Подписание документов пользования и договора также производится в электронной форме. Сервис также отправляет информацию о формировании участка в Министерство транспорта и Минобороны, уведомляя их о необходимости внесения изменений в режим мореплавания.
До конца сентября будет разыграно 40 участков площадью 9 тыс. га. Данный сервис, по мнению г-на Ташинцева, снижает риски «человеческого фактора» – иными словами, вероятность коррупции при распределении участков. Александр Ефремов, в свою очередь, отметил проблему, которую обострил электронный сервис: если не ограничить возможности выбора размеров участка, то могут пострадать интересы смежных участков. Размер имеет значение, поскольку на участках площадью ниже определенного минимума марикультурой заниматься экономически нецелесообразно. Роман Витязев заявил о необходимости привязки координат участков к береговой черте и о наделении пользователя земельным участком вместе с рыбоводным – поскольку без берега заниматься марикультурой невозможно. Г-н Витязев предложил фонду совместно с администрацией Приморского края внести в сервис данные о свободных земельных участках – что позволит инвестору принимать решение о выборе акватории, учитывая и наличие свободной земли на берегу.
Похоже, что вслед за процедурой выбора участка/отчетности перед регуляторами оцифровке будут подвергнуты и сами плантации. Пока применение на них современных технологий, с датчиками температуры и автоматикой, сдерживается отсутствием на побережье телекоммуникационной инфраструктуры. Генеральный директор Tele2 Сергей Эмдин заявил о готовности своей компании выступить в качестве технологического партнера по цифровизации аквакультуры, и для начала предложил создать на определённом участке побережья пилотную зону с хорошим покрытием связи, которая позволит мореводам автоматизировать и оптимизировать процесс производства.
ВОЗМЕЗДНАЯ ПОМОЩЬ
В завершение секции выступил представитель китайской аквакультуры, президент компании Wenlian Aquaculture Цю Гонань: по его мнению, у России есть большие преимущества в аквакультуре – чистая вода и свободное побережье. Вопросы браконьерства, цифровизации, каналов сбыта и т.п., по мнению гостя, вторичны, первично же наращивание производственных мощностей. Г-н Гонань призвал российское государство оказать отрасли серьезную поддержку – например, снизить налоги на импорт (очевидно, из КНР) молоди гидробионтов и оборудования для аквакультуры, и заявил о желании китайских инвесторов переключить внимание с хозяйств Китая и Северной Америки на развитие аквакультуры в России, куда они готовы инвестировать порядка 4 млрд юаней (40 млрд рублей).
Но действовать дальневосточным рыбоводам, по словам их китайского коллеги, нужно быстро – иначе рынок будет занят конкурентами. Сергей Масленников (Институт биологии моря ДВО РАН) пояснил, чем вызвана такая щедрость: не так давно в КНР было установлено серьёзное истощение природных экосистем вследствие их чрезмерной эксплуатации многочисленными хозяйствами аквакультуры, после чего было принято решение к 2020 году сократить производство морепродуктов на 5 млн т. Образовавшийся дефицит продукции китайцы намерены компенсировать вложениями за границей, в т.ч., на Дальнем Востоке.
Рискнем не согласиться с китайским экспертом в части приоритетов: как показывает российская практика, логистика и сбыт – важнейшие условия успеха пищёвки, ибо основная прибыль обычно находится в конце цепочки. Предлагаемая модель, подразумевающая импорт всего, кроме воды, больше похожа на сдачу акватории в аренду, она логично продолжает практику 90-х годов по скупке китайцами дикого трепанга у браконьеров, но не должна устраивать российскую сторону. Из-за ограниченного времени без внимания участников секции остались и другие вопросы, как, например, производство оборудования для ферм – вполне подходящий рынок (agriculture engineering) для инженерных стартапов. В любом случае, за год многое изменится, и представителям отрасли будет что обсудить на ВЭФ-2019.
Источник: ИАА «Восток России»