Проселочная дорога виляет, не позволяя разогнать УАЗик до большой скорости. Несколько минут назад инспекторы Росрыболовства получили сигнал, что на реке Барабашевке снова орудуют браконьеры. И вот на место выехала группа из двух человек. На реке Барабашевке инспекторы работают больше трех недель: смена началась в 20-х числах сентября, а закончится в середине ноября. Именно столько длится нерест кеты — самый напряженный период для сотрудников Росрыболовства. Тонны нерестящейся рыбы — легкая нажива, которая привлекает сотни браконьеров, сообщает «Приморская газета».
При свете дня
От Барабашевского рыбзавода, где базируются инспекторы приморского территориального управления Росрыболовства, мы едем до небольшой пристани на реке, чтобы пересесть в лодки. — Смотрите, вот типичный браконьер, — начальник отдела государственного контрольного надзора, охраны водных биоресурсов и среды их обитания Приморского управления Росрыболовства Александр Снурницын кивает на мужчину в длинных резиновых сапогах на обочине дороги. — Пустой идет. Пустыми в этом году ходят многие браконьеры. В реках Хасанского района сейчас мало кеты. Ученые объясняют, что сроки нереста из-за погоды сместились на одну-две недели. Обычно в середине октября рыбы так много, что за сутки один инспектор может поймать до 20 человек. В этом году инспектор за сутки ловит всего одного-двух нарушителей. Днем так вообще браконьера на Барабашевке сложно найти. Доехав до пристани, где «припаркованы» лодки, инспекторы пересаживаются на водный транспорт и начинают работу. Ищут всё: лески, сетки, улов, самих браконьеров. Сигнал подтвердился: почти у самого устья Барабашевки, где река впадает в Амурский залив, натянута сетка, однако следов людей, которые ее установили, не видно.
Сеть пустая, но убрать ее все равно нужно. Инспекторы Василий Валяев и Михаил Литвиненко метр за метром вытаскивают орудие лова из воды. — Не все ловят рыбу на продажу. Некоторые приезжают на отдых и попутно ставят сетки, думая, что это не запрещено, но это — такое же браконьерство. Иногда сетку забывают вытащить, и она перекрывает кете подход к нерестилищу, из-за чего рыба гибнет, — объясняет государственный инспектор оперативного отдела Приморского территориального управления Росрыболовства Василий Валяев.
Жора Коряга
Инспекторы Василий и Михаил уже несколько лет подряд проводят осень на Барабашевке. Сотрудники рыбоохраны знают в лицо большинство браконьеров, которые «рыбачат» здесь из года в год. Есть среди них и легенды, такие как Жора Коряга. — На самом деле его зовут не Жора, я даже не знаю, кто ему такую кличку придумал, а вот почему Коряга, знаю, — смеется Михаил Литвиненко. — Всегда, когда Жору ловят инспекторы, он умело встает в позу и притворяется корягой, торчащей из воды. Он так приноровился уже, что его ночью не сразу заметишь. Жора — это местный житель, который нигде не работает и уже больше двадцати лет занимается незаконной добычей рыбы. Его не раз ловили инспекторы, мужчина даже сидел в тюрьме. Однако «дело» свое он так и не бросил: в этом году Жору снова видели на Барабашевке, правда, пока без улова. Приезжих браконьеров в Хасанском районе тоже много: едут из Хабаровска, Москвы и даже Белгорода. Ближе к концу октября подтягиваются жители Владивостока, для которых нерест кеты — время второго заработка. Некоторые специально берут отпуск, чтобы приехать на Барабашевку и поймать как можно больше рыбы. Кто-то едет на охоту, а попутно пытается браконьерить. Однако большинство нарушителей — это местные жители. «Рыбачат» все: мужчины, женщины и даже дети. Несовершеннолетних браконьеров особенно жалко, говорят инспекторы. — Я несколько лет подряд одного паренька несовершеннолетнего ловил. Как-то разговорил его, и он рассказал, что родители нигде не работают, пьют, денег в семье нет, а у него сестра маленькая. Вот он ради нее каждый год школу бросал и приходил сюда рыбу ловить. Это единственный заработок в семье был, — рассказал Василий Валяев. — Кстати, в этом году я того паренька не видел, говорят, он в армию пошел. Жалость закону не помеха — протоколы составляют на всех без исключения. Однако даже уголовная ответственность пугает не каждого: слишком велик соблазн легкой наживы. Так, за сезон некоторым браконьерам удается в одиночку заработать 200–250 тысяч рублей.
В вечерних сумерках
Сетку, найденную в речке, инспекторы увозят на базу, где складируют все изъятые орудия лова. К моменту, когда УАЗ подъезжает к рыбзаводу, уже начинает вечереть. У Василия и Михаила есть пара часов на отдых: в это время на реке будет дежурить другая смена. Попрощавшись с группой, мы отправляемся в Славянку. Помимо Барабашевки, в Хасанском районе есть еще несколько рек, в которых нерестится кета. Там браконьеров ловят инспекторы местного отделения рыбоохраны. В Славянку мы приехали около восьми часов вечера, инспекторы уже были готовы к рейду и ждали только нас. Оказывается, многие нарушители едут на речку после наступления сумерек — видимо, считают, что в темноте их сложнее поймать. Поэтому в ночные рейды отправляются усиленные смены: минимум три-четыре человека плюс сотрудники полиции. В этот раз наша группа целый час колесила по дорогам, прежде чем увидеть первую машину. Автомобиль без хозяина, оставленный неподалеку от речки, — верный признак того, что здесь орудуют браконьеры. Вооружившись фонариками и стараясь производить как можно меньше шума, инспекторы отправились на разведку. Уже через 10 минут они вынесли на дорогу брошенный кем-то улов — одного самца кеты. Еще через 15 минут из камышей вывели браконьера. Мужчина не сопротивлялся и впоследствии признал свою вину.
Каждому нарушителю оставляют в протоколе несколько строк, чтобы он мог объяснить, почему ловил рыбу нелегально. Мужчина, пойманный в Краскино, написал, что его уволили, поэтому он решил зарабатывать незаконной рыбалкой. Не в пример этому сговорчивому нарушителю бывают такие, которые так и не признают свою вину. Иной раз доходит до смешного. — Поймаешь браконьера на реке, а он говорит, что корову искал, а не рыбу ловил. Если сетка рядом, то она здесь до него валялась, а если мешок с рыбой в руках — на дороге нашел, — вспоминает Александр Снурницын. Впрочем, отговорки не помогут: каждый, кто во время нереста стоит с сеткой на реке, — нарушитель, которого оштрафуют за незаконную добычу ресурсов на 2–4 тысячи рублей. Если еще и улов найдут, то сумма штрафа увеличится. За одного самца — на 580 рублей, за самку — на 1 160 рублей, за литр красной икры — на 3 тысячи рублей. За ущерб в особо крупных размерах, если улов в совокупности стоит 100 тысяч рублей и выше, могут лишить свободы сроком до двух лет. У браконьера из Краскино изъяли несколько метров лески и улов. После подписания протокола его отпустили — с ним разберется суд. Поскольку ущерб небольшой, скорее всего, нарушитель отделается штрафом. К сожалению, нет никаких гарантий, что после отъезда инспекторов браконьер снова не примется за свое дело. В практике сотрудников рыбоохраны регулярно бывают случаи, когда одного нарушителя в течение дня ловят несколько раз — то на одном берегу реки, то на другом. Оставив этого браконьера, инспекторы поехали дальше: на рацию поступил сигнал, что в нескольких километрах вниз по течению орудует целая группа нарушителей. Гоняться за «рыбаками» предстоит еще несколько часов: во время нереста ночные рейды длятся с 9 вечера до 6 утра. Здесь, как в игре: город засыпает — просыпается мафия. А если не спят браконьеры, то и инспекторам не до сна.
Источник: Приморская газета